Харбин — все достопримечательности за один день

Харбин нас встретил морозом, было градусов пять ниже нуля, и гидом, который представился как Вася. Вася был немногословен, думаю, причина в том, что русским он владел несколько хуже, чем положено гиду. Когда в хабаровской туристической фирме нам выдавали путевки с паспортами, то говорили: “Будет гид, об экскурсиях договоритесь с ним”.

Но договариваться не пришлось, нас молча посадили в машину и начали возить: в зоопарк, в торговый центр, на канатную дорогу, на фабрику шелка и т.д. Поначалу мы интересовались: «Куда едем?» «Интересно» — был неизменный ответ Васи. «Хотелось бы перекусить, кушать хочется» — просили мы. «Кушать рано» — был ответ Васи — «кушать будем в пять.»

Так мы в первый раз столкнулись с восточным гостеприимством — гость думать не должен, за него уже подумали. И везде, куда Вася нас приводил, нам пытались что-то продать. Правда, у нас был хороший повод ничего не покупать — нам предстояла еще поездка в Пекин, и совсем не хотелось таскаться по Харбину до вечера с вещами.

Когда Вася чувствовал, что мы устали — он нас водил на «чайную церемонию». Чайная церемония по- китайски выглядит следующим образом: тебя приводят в чайный магазин, показывают как заваривать чай, дают его пить, а затем предлагают его купить.

Я всегда питала слабость к чаю, но после этой поездки никакой другой чай, кроме привезенного из Китая, пить не могу. Особенно меня поразил китайский черный, до сих пор жалею, что мало купила, в России такого нет, бодрит лучше кофе.

В Харбине делать и смотреть в принципе нечего, обычный большой город. К тому же он нам показался несколько грязноватым, после вылизанного Хабаровска. Я спросила Васю: «Куда бросить окурок — урн то нет.» «Зачем урны? Нас много, придет бабушка, уберет, на пол бросай» — ответ был.

Вася все время пытался нас затащить на местный харбинский рынок, но мы сопротивлялись. «Тут есть какие нибудь музеи?» – спрашивали мы. «Нет» – отвечал Вася.

Позже мы выяснили, что некое подобие музея в Харбине все-таки имеется. В местной телебашне выставлены несколько вещей, найденных при археологических раскопках. Информации никакой там нет, по-китайски мы читать не умеем, а Вася мало знал, а то что знал, не мог доходчиво объяснить.

Русское присутствие в Харбине чувствуется, несмотря на отсутствие на улицах русских лиц. Во- первых, очень много надписей на русском, во-вторых, харбинцы очень любят на телефоны ставить русскую попсу, а морской котик в местном океанариуме вообще выступал под Киркорова.

В Харбине имелись плакаты, говорящие о русско-китайской дружбе, возможно, их просто забыли снять со времен дружбы Сталина и Мао. “У нас есть два больших друга — это Россия и Корея” — говорил нам Вася.

Во время наших разъездов по Харбину Вася периодически делал акценты: “Это фабрика, там делают ветчину, русские завод построили… У нас есть еще хорошее пиво, завод тоже русские построили”. Что это за загадочные русские, мы уточнять не стали.

Самая главная достопримечательность Харбина – это старая православная церковь, построенная еще эмигрантами первой волны. Нас туда конечно же отвезли. Церковь, правда, уже не функционирует, закрыта.

Обещанный ужин вечером в местной телебашне разочаровал страшно, несмотря на то, что мы изрядно проголодались, есть это было невозможно, не говоря уже о том, что ни чая, ни кофе в этой чудной забегаловке не имелось, разве что китайское пиво.

Но впереди нас ожидало еще одно испытание, нам предстоял ночной переезд на китайском плацкарте в Пекин. Придя на вокзал, мы обнаружили огромную толпу людей с тюками, в ожидании чего-то. Оказывается, чтобы пройти на перрон, нужно отстоять очередь, и пускать начинают по команде за полчаса до отбытия поезда.

Вид сидящих на тюках людей напомнил мне далекое детство и взятие на абордаж котласского поезда в Тихвине. Я посмотрела на свою приятельницу и поняла, что она пребывает в культурном шоке. Когда, наконец, лампочка зажглась и народ зашевелился в сторону перрона, мы схватились за нашего гида и пошли за ним. Схватиться было необходимо, поскольку китайцы, начали активно толкаться вперед. «Не русская я что-ли?» — подумала я и начала работать локтями.

Как объяснил нам Вася, чтобы ехать в купе нужно быть партийным боссом, простым китайцам это удовольствие недоступно. Поезд, действительно, для плацкарта выглядел вполне прилично, боковых мест не было, зато полок было три и моей коллеге как раз досталась самая верхняя — это там, где в наших плацкартах вещи лежат.
Как только поезд тронулся, китайцы начали разводить свою лапшу, пошел соответствующий запах. Я достала книжку и поняла, что я — единственный человек в вагоне, у которого есть книжка и нет лапши. Спустя полчаса китайское радио объявило о том, что пора спать. Тут же все затихло, выключили свет, китайцы легли спать и кое-кто начал храпеть. Я долго не могла уснуть — мешал запах еды и храп китайца, спавшего на соседней полке. Я достала плейер и назло китайцам стала слушать Мейко Каджи.

Утром, потолкавшись перед рукомойником с китаянками, я поняла, что все плохо и я хочу домой. Особенно усугубляло это чувство, осознание того что я нахожусь в десяти тысячах километров от дома. Никогда еще в поездках меня это чувство не посещало. Раздражало все — и поведение китайцев, и их специфический запах, и вид из окна, больше всего раздражал китайский язык, особенно в женском исполнении.

P.S. Что-то мрачновато получилось. Но, удивительная вещь, впечатление о Китае потом радикально изменилось.

Продолжение Пекин…

Прогулка по Хабаровску